Дыхание Эрлика

Молодому шаману предстояло очередное путешествие к своему покровителю. Но, как и было заведено, место не было известно. Он только знал, что в пору, когда стает снег, ему нужно будет начать свое путешествие. Но куда?…

Не зная, что делать, Саош Янт сел на огромный пень, оставшийся от старого дуба, и стал играть на хомузе. Сегодня было полнолуние. Холодная серебристая Луна встала над горами, оглядывая окрестности своим печальным магическим взором. Она торопила его: «Иди, иди, Саош Ян! Тебя уже ждут! Время проходит!» Он самозабвенно предавался варгованию, забывая обо всем. Когда-то Кутай Кам сказал ему: «Все, что ты делаешь, друг мой, делай с полной самоотдачей. Тогда ты достигнешь успеха. Или не делай вообще! Не трать зря время». Саош на всю жизнь запомнил эти слова. И сейчас он целостно, всем своим существом включился в процесс воргования, созывая духов-помощников. Они скоро явились ему и стали указывать путь. Не долго думая, он взял свои вещи (у него все уже было готово заранее) и отправился в путь. Мать и отец только понимающе посмотрели ему вслед.

— Он идет к Нему, — почтительным благоговейным страхом прошептала мать.
— Пусть идет, — кивнул головой отец, — таков его путь. Не мешай ему.
— Хоть бы попрощался перед дорогой, — вздохнула женщина.
— Вернется. Не переживай, мать. Пошли спать.

И они пошли к себе, а Саош Янт ступил на путь, который указывали ему духи.

Он шел по горной тайге в Алтае, и когда начинал блуждать, то духи давали знак: то, громко крича, и цепко держа в когтях свою добычу, пролетит мимо ястреб; то бесшумно, но очень близко пролетит сова. Настолько близко, что Саош даже успевал рассмотреть ее светлое пушистое брюшко. птица; То выскочит внезапно и пронесется мимо косуля; то марал покажет свою спину зверь; то внезапный порыв ветра задует, протяжно гудя в голых кронах деревьев — в ту сторону значит и идти надо. Так постепенно, шаг за шагом, знак за знаком, Саош вышел в долину реки Чулышман.

Отвесные, неприступные стены гор окружали русло этой гордой и нелюдимой реки. Ниже по ее течению находилось Телецкое озеро. Его издревле считали царством Эрлика. Бога – повелителя загробного мира. Считалось, что на его дне живет сам Эрлик Хан. И каждый год он забирает не менее десяти человек, а то и больше, чтобы насытить свою неуемную утробу. Поговаривали даже, что водолазы, которые опускались на дно Телецкого озера, поднимались оттуда седыми. И надолго теряли дар речи, не отвечали ни на какие вопросы. Создавалось такое впечатление, будто они только что повстречались лицом к лицу с самим Эрликом. Когда же они приходили в себя, то рассказывали, что на дне озера они видели трупы людей, которые хранились там веками. Нетленные. Ведь в таком холоде не живут даже бактерии. Посиневшие и страшно раздувшиеся, обезображенные временем. Рыба, и та, не жила на такой глубине, и в таком холоде. И никто не мог даже съесть эти тела. И внешняя красота озера оттенялась этим строгим, таинственным, непримиримым и даже зловещим ореолом.

Таким же по своему характеру было и ущелье реки Чулышман. Холодом, строгостью и суровостью веяло от этой местности. Саош Янт направлялся к верховьям реки.

Через два дня пути он вышел к перевалу Кату-Ярык, что в переводе означало теснина, ущелье. Рукотворный подъем со дна ущелья на его вершину был похож на змеевидную ленту, раскинутую на относительно пологом склоне. Хотя пологим его назвать было, конечно, нельзя. Появился он в конце прошлого века, чем облегчил жизнь многим местным жителям. Облегчил, а у кого-то и забрал жизнь.

Вот и сейчас, подойдя вплотную к перевалу, Саош Янт заметил разбитый остов легковой машины, который, подобно напоминанию находился у подножия склона.

«Что здесь произошло?» — с осторожностью подумал Саош Янт.

Он прикрыл глаза, настроился, повернул голову в сторону машины, и уже в следующее мгновение ему предстала картина. Маленький ветхий, видавший виды Жигуленок спускается вниз по извилистому горному перевалу. Его салон переполнен до отказа всевозможной поклажей. Куча тюков, мешков, чемоданов. Каких-то коробок, свертков, корзин. Люди едва помещаются среди всего этого шмурдяка. Здесь даже есть коза! Она жалобно блеет, но на нее уже давно никто не обращает внимание. Так, поворот за поворотом, спуск за спуском, Жигуль ползет к заветной цели. Люди молчат. Водитель сильно нервничает, но вида не подает. Вернее, его выдают постоянно двигающиеся желваки. В салоне, если его можно так назвать, стоит напряженное молчание. Ближе к середине перевала раздается своеобразный запах. Запах, который нельзя ни с чем перепутать, или забыть. Бывалый водитель сразу поймет, о чем здесь речь. Это – запах перегревшихся тормозов. И почти что в следующее мгновение тормоза оказывают. Машина устремляется вперед по дороге, и на очередном повороте теряет управление, срывается в пропасть. Недолгий полет, удар о земь…. И бесконечное количество кувырков машины. Вплоть до самого дна ущелья…

— Да-а-а, — озадаченно подумал Саош Янт. – Горы не прощают глупостей. Как не прощают и ошибок. А ведь наверняка были какие-то знаки, которые люди, садящиеся в эту машину, не могли не заметить. Какие-то мелкие события, неурядицы, не состыковки. В конце концов, щемящее, свербящее чувство где-то под ложечкой. Всегда нужно прислушиваться к такому чувству. А они не прислушались. Отмахнулись от него и сказали сами себе: «А! Итак все пройдет! Авось, да повезет!» И вот итог. Буду же и я учиться на этом примере. Прислушиваться к тому, что мне говорит мое внутреннее чувство. Внимательнее относиться ко всем знакам, которые идут ко мне со всех сторон! К тому, что говорят мне духи.

— Мир вам, мои земляки! Спите спокойно! Да пребудут с вами Боги!

С этими словами Саош Янт поклонился до земли, потом немного помолчал, глядя на искореженный кузов машины. А затем повернулся и стал взбираться по узкой дороге, прорезанной в горе, наверх.